30 ноября я выступил в качестве спикера на международной онлайн дискуссии правозащитников Solidarity Talks. Мы собрались для обсуждения темы “Российская агрессия против Украины: какие необходимы изменения международного гуманитарного права?”.
Текст выступления.
Наша международная встреча правозащитников посвящена реформе международного гуманитарного права. Я уверен в необходимости такой реформы. Необходимо учесть уроки российской агрессии против Украины. Эта крупнейшая в Европе война после Второй мировой продемонстрировала не только слабость мировой системы безопасности, но также слабость международного гуманитарного права.
Прокуратура Украины говорит о более чем 44 тысячах военных преступлений, которые совершили российские военные в Украине. Как член группы документирования Евромайдан-SOS я могу подтвердить огромный масштаб преступлений в этой войне. Только члены коалиции «Трибунал для Путина» провели документирование более чем 24 000 нарушений международного гуманитарного права. Среди военных преступлений, совершенных российскими военными, есть эксцессы исполнителей, но большинство совершено в рамках государственной политики Российской Федерации. Таким образом, международное гуманитарное право не выполняет одну из своих важнейших функций – превенции. Другими словами, МГП в его нынешнем формате не способно предотвращать военные преступления.
Хочу подчеркнуть, что базовые документы МГП создавали без преувеличения гениальные люди. Они сделали максимум возможного в политических реалиях того времени, семьдесят-пятьдесят лет назад. Но эти документы устарели.
Я вижу проблемы трех видов в системе международного гуманитарного права:
Группа проблем несоответствия современным технологиям. А именно, отставание норм МГП от возможностей, которые дают коммуникационные технологии. Например, во времена, когда принимались Женевские конвенции и дополнительные протоколы к ним, не было интернета и электронной почты. Поэтому сейчас можно не разрешить военнопленным использовать для переписки с родными электронную почту. В условиях отсутствия почтового сообщения между Украиной и Россией это означает резкое уменьшение возможностей для коммуникации военнопленных и других категорий насильно удерживаемых людей. Такие вопросы нельзя оставлять на усмотрение отдельных государств: хочу – разрешу, не хочу – не разрешу. Российская Федерация сознательно создает для удерживаемых граждан Украины ситуацию искажения реальности при помощи информационных технологий. Этим людям внушают, что все о них забыли, что в случае возвращения их объявят предателями. Ограниченность коммуникации стала дополнительной возможностью сломать человека психологически.
Группа проблем неконкретных формулировок. МГП запрещает сознательно уничтожать гражданскую инфраструктуру. Россия это делает на наших глазах. Самый наглядный пример – обстрелы энергетической инфраструктуры. Террористы не добьются своих целей. Есть исследования, которые показывают: стратегия уничтожения энергетической инфраструктуры не работает в современных войнах. Но эта стратегия усиливает страдания людей. При этом РФ делает вид, что энергетические объекты – законные военные цели. Процитирую пресс-секретаря человека, которого принято считать президентом РФ: «Мы обстреливаем объекты инфраструктуры, которые прямо или косвенно связаны с военным потенциалом Украины». Необходимо провести четкие границы законных военных целей и гражданской инфраструктуры. В международном гуманитарном праве не должно быть места усмотрению сторон. Когда нормы МГП дают возможность стране-агрессору трактовать их, такие трактовки приводят к военным преступлениям.
Группа проблем слабости контроля за соблюдением норм МГП. Эти проблемы являются ключевыми. Как Украина, так и Россия являются участниками Женевских конвенций. Обе страны заявили в начале этой войны, что намерены соблюдать нормы МГП. При этом наблюдатели ООН констатируют огромное количество нарушений МГП и делают вывод о том, что со стороны РФ эти нарушения имеют системный характер.
Какие сегодня есть инструменты пресечения нарушения конвенций? Военные преступления, хотя бы гипотетически, может расследовать Международный уголовный суд и осудить за эти преступления. Но это очень сомнительная возможность. Международный уголовный суд расследует несколько преступлений из более чем 40 тысяч. А приговоров по результатам этой войны может не быть вообще, потому что этот суд не выносит приговоры людям, которые не находятся в зале суда. В силу всего этого Международный уголовный суд является слабым инструментом превенции. Кроме того, есть многочисленные серьезные нарушения МГП, которые не являются военными преступлениями. Например, РФ не освобождает гражданских украинцев, которые были задержаны на оккупированных территориях и лишены свободы. Военная необходимость их задержания либо вообще отсутствовала, либо уже исчезла. Но людей не освобождают.
Какие еще есть инструменты контроля? Дополнительный протокол к Женевским конвенциям, принятый в 1977 году, содержит раздел «Пресечение нарушений конвенций и настоящего протокола». Этот раздел предусматривает создание Международной комиссии по установлению фактов. Специальная Палата, которая создается из состава Международной комиссии, полномочна расследовать серьезные нарушения Женевских конвенций и Дополнительного протокола. Международная комиссия была создана в 1991 году. За это время комиссия провела одно расследование: в 2017 году по факту подрыва наблюдателей ОБСЕ на мине в Луганской области. Но Международная комиссия только проводит расследования, она не выносит вердиктов. Она даже не имеет права обнародовать факты нарушений без согласия обеих сторон военного конфликта. А главное, нет ответа на вопрос: что делать, если страна-участник конфликта игнорирует комиссию и международное гуманитарное право в целом? Например, Российская Федерация в 2019 году вышла из состава стран, признающих полномочия Международной комиссии. Стратегия путинского режима состоит в том, чтобы выходить из всех международных органов, работу которых он не может заблокировать.
Совет по правам человека Организации объединенных наций создал Независимую международную комиссию по расследованию событий в Украине. В мандат этой комиссии входит: расследовать нарушения прав человека, международного гуманитарного права и военные преступления в Украине; выносить рекомендации, в том числе о привлечении к уголовной ответственности, и представить Генеральной ассамблее ООН доклад на ее 77 сессии.
Реформа системы МГП необходима. В то же время, это чрезвычайно сложная задача. Главной проблемой будет сопротивление тех политических режимов, которые хотят сохранить для себя возможность и далее совершать военные преступления, действовать по принципу «на войне все средства хороши».
На нынешнем этапе, по моему мнению, есть две главные задачи, тесно связанные друг с другом:
Доказать лидерам мирового сообщества необходимость реформы МГП с учетом уроков российского вторжения в Украину.
Предложить общие направления реформы МГП.
Я предлагаю начать работу по формированию общей концепции реформы МГП сразу же после нашей сегодняшней встречи. Я подготовлю структуру документа, вышлю ее всем членам рабочей группы, и мы можем начать работу. Мы постараемся включить в подготовку такого аналитического материала членов коалиции «Трибунал для Путина», в которую входят 18 украинских общественных организаций.
コメント